Флот России: Перемены, которых не было десятки лет

Александр III говорил, что у России есть только два союзника, это армия и флот. Общероссийское движение в поддержку флота в России уже существует 25 лет. Союзники у России остаются все те же? С таким вопросом главный редактор "Правды.Ру" Инна Новикова обратилась к Михаилу Ненашеву, председателю движения .

355234.jpeg

— Так было до нас, так будет и после нас. Флот и армия — стержень, на котором зиждется российское государственность. Собирание наших земель происходило во многом благодаря флоту, не только военно-морскому, но и речному: казаки наши сибирские и дальневосточные территории собирали с помощью речных судов. Русские моряки открыли миру целый материк — Антарктиду. Народов в, которые могли бы поставить подобное себе в заслугу, в мире единицы.

— Где все-таки находится колыбель русского флота? Это Воронеж, Архангельск, Петербург? У каждого из этих городов собственная версия…

— История не мифология, она базируется на фактах. Общепринятый факт: Петр Великий, собираясь в турецкий поход на Азов, решил строить флот — порядка 30 судов — на реке Воронеж. Речь идет, естественно, о регулярном военном флоте.

Речной же, торговый, промысловый флот в России существовал, естественно, еще до Петра I. Новгородцы, к примеру, ходили даже на Грумант, нынешний Шпицберген.

Но регулярный российский флот берет свое начало в Воронеже, Архангельск стал центром судостроения позднее.

— Петр I, задавшись целью строительства своего флота, обратился за помощью к зарубежным корабелам. Мы тогда настолько отставали от других стран?

— Флот — это всегда, как сейчас принято говорить, соединение множества компетенций. И до Петра Великого на Руси строили большие суда. Первый русский корабль "Орел" спустили на воду на Оке, в Дединово, недалеко от Москвы. Строили его, как бы сейчас сказали, без привлечения зарубежных технологий и специалистов.

Но когда понадобились настоящие военные морские корабли, Петр I пригласил из-за границы людей, сведущих в этом деле. И сразу же придал им "в обучение" русских мастеровых. Корабельное дело, как и морское, — дела интернациональные, потому что наработки и знания в них добыты, в том числе, жизнями моряков. Мы очень многое взяли, да и по сей день берем из зарубежного опыта. Но и сами, конечно, делимся им с другими.

— Распад СССР, последовавшие за этим тяжелейшие 1990-е годы больно ударили по нашему флоту в экономическом плане. А из жизни подрастающего поколения ушла морская романтика. Сейчас мы стараемся возрождать отечественное судостроение, опять возникает интерес к морскому делу у школьников. Но дел предстоит сделать еще много…

— Морской романтикой большинство людей, пропитываются благодаря книгам, кинофильмам, а сегодня и телепрограммам. И интерес к морю изначально "сухопутных" по своей сути людей неистребим. Поэтому понятны чувства, которые у многих вызывают те же репортажи о нынешнем походе главных боевых кораблей Северного флота в Средиземное море. И прежде всего, чувство гордости за то, что мы смогли реально возродить свой военно-морской флот.

А это было сделать непросто. Потрясения 1990-х — начала 2000 годов, конечно же, не могли не сказаться на отечественном судостроении. Но мы сумели их преодолеть, в последние годы спускаются на воду по два-три боевых корабля. А с учетом ремонта и модернизации действующих кораблей счет уже идет на десятки. Такого не было несколько десятилетий.

Но прогресс виден не только в военном судостроении. Недавно в Астрахани было заседание Государственного совета, посвященное речному флоту. На нем Владимир Путин поставил задачу: наладить, в том числе, выпуск судов для речного круизного флота. Такие суда на наших верфях не строили даже в советские времена, СССР закупал их за границей, в основном, в социалистических странах.

Плохо это было или хорошо — вопрос не в этом. Неприемлемо, когда реки, озера такой огромной страны, как Россия, пустуют, когда на них нет водного пассажирского сообщения. Тем более, что еще относительно недавно оно было! Многие речные вокзалы в стране постепенно превратились в барахолки, хотя строились они в свое время ради важной государственной цели — обеспечивать бесперебойную работу на речных коммуникациях.

Возвращаясь к походу наших кораблей, не могу не сказать несколько слов об авианосце "Адмирал Кузнецов". Вообще строить и эксплуатировать такие корабли как авианосцы, в мире сегодня могут всего несколько держав.

Скептики говорят: "О чем вообще идет речь? Это совсем старый корабль!" Но жизнь корабля не измеряется "человеческими" годами, и 30 лет для корабля, подобного "Кузецову" — не возраст. Во флотах многих стран есть военные корабли, которым и по 50 лет, и они достойно несут свою вахту. О речном флоте вообще сказать нечего: по Рейну и Дунаю, например, спокойно ходят суда, которым уже за 100 лет.

Мы в состоянии строить авианосцы — это первое. И второе: мы способны обучить других использовать эти корабли по их прямому назначению. Прежде чем продать Индии авианосец "Викрамадитья", их летчики прошли обучение на "Кузнецове". Не было бы его, не было бы и контракта на "Викрамадитью" — контракта, который позволил нам в непростые сохранить и сами верфи, и многие предприятия-смежники, и опытные трудовые коллективы.

Сейчас корабль решает задачи не только в интересах безопасности Индии. А еще "работает" на углубление российско-индийского военно-технического сотрудничества и на взаимопонимание между двумя странами. Авианосец не просто символ величия страны, это еще и инструмент геополитики.

— В этой связи на ум приходит история с несостоявшейся поставкой в Россию "Мистралей"… Там тоже сыграла свою роль геополитика…

— История с "Мистралями" будет хорошей наукой для наших военных начальников и вышестоящих государственных властей. По соглашению, мы должны были у французов купить два корабля, а еще два построить по их технологиям уже на российских верфях. Хотя эти корабли были совершенно не нужны нашему военно-морскому флоту. Все, кто в этом разбираются, просто перекрестились, когда узнали, что корабли эти к нам не приплывут.

Вертолетоносец "Мистраль" — корабль экспансии, корабль дальних экспедиций. Но только где мы собирались реализовывать военные экспедиционные планы, не знает никто. Не знали их в когда заключали сделку. Она вообще была продиктована политическими интересами, чтобы французы не бились в истерике, когда Россия ответили на нападение Саакашвили на Южную Осетию.

Запад готовился по этому поводу закатить настоящую истерику, и французы должны были "координировать" ее в Европе. С нашей стороны заказ на "Мистрали" был очевидным жестом: мы готовы развивать военно-техническое сотрудничество со странами-членами НАТО.

Другое дело, что закупать у тех же французов можно было не те же "Мистрали", а промышленные изделия, которые реально нужны на флоте, в авиации, армии. Зачем нужны были корабли, которые мы в состоянии строить самостоятельно? Те же средства можно было заплатить французам за другое, но при этом усилить морскую пехоту, потому что без морской пехоты современный военный флот не полный. Или усилить морскую авиацию, ведь флот без авиационного прикрытия — просто большая мишень.

Спору нет, нам, как и всем, требуются современные десантные корабли. Но корабли, которые мы хотели получить от французов, не решали бы задачи, актуальные для современной России. В итоге они просто стояли бы обузой для флота у стенки — один в Севастополе, другой во Владивостоке. Мы не собирались использовать их по прямому назначению: наша военная доктрина вообще не предусматривает использование подобных вертолетоносцев.

Деньги у народа берут вообще-то на то, чтобы страна имела надежный эффективный военно-морской флот, а не для того, чтобы на них покупать "Мистрали" — технику образца 1960-1970 годов, в надежде лучше выглядеть в чьих-то глазах на международной арене.

— Цель средиземноморского похода — это открытая демонстрация силы?

— Авианосец "Кузнецов" и корабли, которые находятся в составе эскадры, прежде всего, решают задачи, которые поставило командование задолго до войны в Сирии. Несколько назад "Кузнецов" уже приходил в Средиземное море, уже находился в Атлантике, решая свои обычные задачи, отрабатывал взлет и посадку самолетов и вертолетов.

"Петр Великий" также отрабатывает в походе комплекс собственных задач, в том числе противоракетную, противолодочную, противовоздушную, противодиверсионную защиту. Все эти задачи отрабатывались задолго до войны в Сирии, будут отрабатываться и после ее окончания.

Почему в Средиземном море? Потому что это регион нашего влияния, мы находимся здесь еще со времен Федора Ушакова.

— Ряд стран из-за Сирии отказал нашим кораблям в праве захода в свои порты.

— Это не принципиально. Эскадра автономна, у нас достаточно кораблей вспомогательного флота, которые обеспечивают ее всем необходимым. До Севастополя максимум 500 миль. Средиземное море, Черное море — это естественная среда для нашего флота. Мы там были еще когда не существовало никаких США.

Но и вопросы, связанные с войной в Сирии, не стоит сбрасывать со счетов. Решая свои флотские задачи, эскадра, безусловно, служит усилением нашего экспедиционного, в первую очередь, авиационного крыла. Летчики, с которыми я общался несколько раз, говорят: мы себя чувствуем совершенно по-другому, когда знаем, что на рейде или рядом находятся наши корабли.

И второе: если понадобится, мы можем применить военно-морское оружие, те же крылатые ракеты "Калибр". А что касается запрета заходов в порты, то власти просто-напросто "наказали" собственный бизнес — за все необходимое мы готовы были платить хорошие деньги.

А теперь другой аспект — наши корабли, в том числе, делают работу, которую должны были делать, сами европейцы ради собственной же безопасности.

— Нам не стоит ожидать подвоха со стороны Турции, которая может взять и закрыть Босфор?

— По действующей конвенции Монтре, турки могут заблокировать нам проход военных кораблей только в случае объявления войны с Россией. Но де-факто они чинить препятствия они в состоянии. Поэтому в Общероссийском движении поддержки флота рассматривался вопрос о том, чтобы выходить на изменение этой конвенции, чтобы эти проливы использовались не по разрешительному, а по уведомительному принципу, как балтийские проливы.

— Будет ли в Средиземном море постоянная база ВМФ России? Возможно ли об этом говорить?

— В Средиземном море у нас уже есть база в Тартусе, есть предложения. В Тартусе где-то порядка десяти кораблей, сейчас с прибытием "Петра Великого", "Кузнецова", судов вспомогательного флота группировка усилена. Так что мы в Средиземном море расположились, я думаю, навсегда.

Читайте статью на английской версии Pravda.Ru