Михаил Лавренченко: миротворцу тяжелее, чем на войне солдату

Михаил Лавренченко: миротворцы должны быть готовы погибнуть

Почему миротворческую операцию должна проводить только одна страна и как голландцы не справились с миротворческой миссией в бывшей Югославии, рассказал ведущему "Правды.Ру" Икбалю Дюрре вице-президент Европейской академии естественных наук, командующий миротворческими силами России на Балканах в 1999–2001 годах Михаил Павлович Лавренченко.

Миротворцы должны быть одни

— Михаил Павлович, что происходит в Карабахе? В чем основная задача миротворческих сил? Все кому не лень говорят об этом. А у таких, как вы, профессионалов, которые знают, о чем надо говорить, к сожалению, меньше возможностей высказываться, чем у непрофессионалов.

— Так сказать, кому не лень — нельзя, потому что у людей болит, они переживают за судьбу мира, нашей страны, людей, которые за ее пределами живут, в том числе родственников.

Что касается проблемы миротворчества, то это общественный вид деятельности, направленный на срыв или предотвращение войны, военных действий, на ликвидацию войны. Миротворчество тогда применяется, когда обе стороны враждующие просят или соглашаются на это. Есть такой вид миротворческой деятельности, как принуждение к миру.

Маршал Язов сказал: "Из маленьких войн регионального масштаба всегда может возникнуть мировая война".

— Вы служили на Балканах 20 лет назад. Вам было легче или труднее, чем российским миротворческим силам, которые сегодня в Карабахе? И есть ли принципиальные различия между тем временем и сегодняшним?

— Нет, принципиально нет. Но надо понимать, что миротворчеством занимается государство. Миротворцу как солдату одинаково тяжело. Ему даже тяжелее, чем воевать. Он стоит между враждующими сторонами, которые надо примирить. Ведь они вчерашние родственники, единогосударственники, а между собой воюют. Им надо рассказать, чтобы они наконец осознали, что надо прекратить междоусобную войну. Ромео и Джульетта своеобразные миротворцы были. Два клана уничтожают друг друга и кто-то наконец должен сказать слово. Семья потеряла людей: близких, знакомых. А против стоят такие же, которые тоже кого-то потеряли. Они должны помириться. И миротворцы даже несут потери в этих противостояниях.

— Какие были сложности, когда вы служили на Балканах?

— Сложности, конечно, бывают. Каждая из стран, участвовавших в миротворческом процессе на Балканах, имела свою зону ответственности американцы, бельгийцы, немцы, турки.

Невооруженным взглядом видно: одни страны приходят помирить враждующие стороны, а другие приходят, чтобы получить свое влияние на театре военных действий.

Поэтому одни миротворцы идут, чтобы помочь помириться странам, вернуться к нормальной жизни, а другие приходят, чтобы укрепить свое влияние, чтобы прийти и остаться.

Мы же с Балкан ушли: решили задачи и ушли. А американцы так и не ушли.

— Вы с другими миротворцами дружили?

— С турками дружили. С американцами дружбы быть не могло. Были деловые отношения, достойные. Но это уже искусство каждого командира, солдата, находящегося там. Конечно, американцы — профессионалы, понимающие суть проблемы. В конфликтных ситуациях, когда приходят к решению совместно, они действительно достойные партнеры.

— Значит, хорошо, что в Карабахе нет других миротворческих сил, а только российские?

— Я люблю работать в одиночестве. И я понимаю, что если страна пришла с предложениями решить конфликт, то лучше работать одним. Тогда все понятно, ты отвечаешь за ситуацию, видишь результат, тебе никто не мешает. Когда два человека сидят в школе за партой, то каждый видит свой вариант решения задачи. И у каждой страны-миротворца будет свое видение. Она будет хотеть иметь приоритет. Это неизбежно. Мир такой.

Это не плохая страна, но при всех хороших качествах, которые должны быть проявлены для совместного решения, она будет мешать другой стороне.

— А в ходе работы другие миротворцы могут подключиться? Или на практике этого не происходит?

— На практике, я не знаю как. Но знаю, что благодаря нашему президенту Владимиру Владимировичу Путину подписано трехстороннее соглашение. Кто в него может войти, если три стороны?

А с согласия всех сторон?

— Если стороны согласятся, получится, что Россия не способна выполнить задачи. Я думаю, нет. Хотя, в принципе, это возможно.

Голландцы не справились

— Кто платит за миротворческую операцию?

— Страна, которая это делает. Пришли американцы, они платят за свое. Пришли русские, русские платят.

— То есть сейчас все расходы миротворческие несет российская сторона?

— Абсолютно верно.

— А зачем?

— Наш президент, суверен нашего государства, сказал, и все мы должны понимать прекрасно: "Главное, чтобы там не гибли люди". Ведь маленький или большой человек — это целый мир, вселенная. Его не станет, и что такое? Тут не надо считать деньги.

Самые первые миротворческие операции ООН на Балканах в начале 90-х оплачивал Совет безопасности ООН. А потом, когда страны вошли в решение этих вопросов, платили страны, которые участвовали. А почему нет? Нельзя быть в стороне от мировых процессов.

Другой вопрос, как участвовать. Неприятная ситуация произошла, когда в Сребренице погибли люди. Обвинили Караджича и Младича. Но если страна приняла решение направить миротворческие контингенты для решения миротворческих задач, то она имеет зону ответственности, и в ней надо отвечать перед:

  • мировым сообществом,
  • своей совестью,
  • своим верховным главнокомандующим,
  • руководством страны, в которой находится.

Голландцы убежали от ответственности. Они просто не встали между воюющими сторонами. Спустя несколько лет премьер-министр Голландии подал в отставку, когда ему напомнили о том, что произошло. Но это не решает вопрос.

Правительство должно направить контингент достойный, который может спокойно встать и если надо, то и умереть.

Младич, Караджич — это одно, но вы там отвечали. Вы пришли, между ними встали, предложили услуги. Будьте добры выполнить задачу. Или тогда не приходите.

К публикации подготовила Марина Севастьянова

Автор Икбаль Дюрре
Икбаль Дюрре — курдский политолог, кандидат исторических наук, политический обозреватель Правды.Ру *
Куратор Александр Артамонов
Александр Артамонов — военный обозреватель, редактор французской версии, ведущий обзоров «Контрольный выстрел» — на канале медиахолдинга «Правда.Ру» *