Почему стало возможным наступление на покровском направлении? Объясняет военный эксперт Василий Дандыкин

Об обстановке на покровском и дзержинском направлениях Pravda. Ru рассказал капитан первого ранга, запаса, военный эксперт Василий Дандыкин.

— Что сейчас происходит на фронтах спецоперации? Прежде всего интересует обстановка на покровском, дзержинском направлениях, где наши стали стремительно наступать. Почему это стало возможным?

— На мой взгляд, здесь одна из первых причин — это то, что враг, когда готовил провокацию на курском направлении, снял наиболее боеспособное соединение, чтобы ударить и прорвать нашу границу на этой линии соприкосновения. Естественно, добавили резервы из Киева, может быть, взяли с белорусского направления. Но так или иначе получилось достаточно мощное соединение, группировка до 15 тысяч, усиленная бронетехникой.

Достаточно сказать, что в этих боях уничтожены уже более 70 танков, включая и "Абрамс". И это очень серьёзно для киевского режима. Это большое количество: БМП, БТР, бронированные машины, и т. д.

Мы этим воспользовались и усилили натиск, стали прорывать оборону. Они заместили эти опытные соединения недавно мобилизованными, частями теробороны, которые не выдерживают натисков, прежде всего преимущество в воздухе. Работают артиллерия, система РЭП, и, в общем-то, самый главный конёк, мне кажется, это преимущество в дронах, мы тоже насытили наше небо своими дронами, уже и антидроны есть.

Покровская — это город Красноармейск, который так, наверное, и будет называться, это важнейший логистический узел, который позволяет перебрасывать части подкрепления и на запад, и на восток. И вокруг агломерация — куча посёлков городского типа, городов, где жило раньше порядка 200 тысяч человек. В самом Красноармейске население было до 80 тысяч человек.

Соответственно, оборона врага (они наступали тоже) идёт с юга, от Угледара, где были жёсткие бои. И у нас не получилось освободить этот город. Мы отошли с потерями, когда попытались его быстро взять.

Всё идёт к тому, что мы при таком исходе: объявлены эвакуации населения, уходит администрация, вывозят архивы, — можем выйти на границу с Днепропетровской областью. Соответственно, это позволяет нам и дальше идти уже на другую агломерацию — Славянско-Краматорскую.

И здесь очевидно, что линия фронта растянута на большое расстояние. Там работают и наши группировки: Центр, Юг, Восток. Здесь надо позаботиться о том, чтобы стыки были защищены, чтобы у врага не было соблазна перекинуть какие-то резервы, ударить по флангам, это аксиома военных действий. У нас понимание этого есть.

Есть такая поговорка: "Где тонко, там и рвётся". Враг вложил все силы в пиар-акцию на курском направлении, которая, несомненно, была согласована с Западом.

Несомненно, участвовал в первом участке прорыва спецназ, подготовленный в Англии, МИ-6 и т. д. Там несколько сот обученных человек было. Это уже апробировано было и фашистами во время Великой Отечественной войны в Арденнах. Эта натовская тактика применялась и у нас, если брать специальную военную операцию осенью 2022 года, на харьковском направлении, они так же действовали, но здесь не срослось. Они надеялись, что мы заберём большую часть резервов, но мы бросили туда определённое количество соединений. Я их назвал гвардией Путина, потому что все они гвардейские. Это 810-я бригада морской пехоты Черноморского флота, 155-я гвардейская бригада морской пехоты Тихоокеанского флота, десант штурмовой бригады ВДВ и ещё два полка тоже ВДВ, десантно-штурмовой и воздушно-десантной, все гвардейские части.

Вот они вступили в бой, стабилизировали ситуацию. Надо признаться, что здесь и отряд "Ахмат", и наши добровольческие корпуса. Хотя у врага, конечно, был честный перевес, но сейчас шли бои, побили немалое количество врага, огромное количество техники. Теперь им сложно перебираться. Используются в основном диверсионные группы по несколько человек, которые по лесопосадкам лазают.

Но стараются всё-таки атаковать, продвигаться, окапываться на тех территориях, которые ими были взяты, запросили у американцев, у НАТО инженерную технику. Но всё это находится под ударом армейских вертолётов, тактической авиации. Применяются все виды оружия, планирующих бомб до трёх тонн у нас есть.

— Первая причина — это то, что враг снял наиболее боеспособные части и мы теперь превосходим его и по численности и по вооружениям. Хватит ли у нас резервов, чтобы развивать успех?

— Там же ведь другая ситуация была, другие цели, мы видели, как это происходило. Мы ведь предупреждали врага, чтобы он уходил, и уничтожали только технику. И такое было в начале специальной военной операции. Расчёт был на другое, на понимание армии. Потом переговоры, как вы знаете, начались в Стамбуле, нас обманули. И получилось, что получилось.

Мы стали уходить, враг стал действовать по-другому. Я думаю, сейчас ситуация поменялась, накоплен определённый опыт. Промышленность работает в три смены.

Обратились главы регионов по территориальной обороне, мы знаем, что они были созданы. В Белгороде — шесть тысяч человек, но они были без оружия.

Ребята героически занимались эвакуацией жителей, работали в режиме помощников МЧС. Сейчас они получили оружие, потому что федеральная помощь пришла.

Ребята, которые идут, — это защита тылов наших группировок, это тоже опасно. И, соответственно, надо обучать. Нашли инструкторов, нашли оружие, причём это не ППШ времен войны, а вполне современное оружие, которое они получают.

Вот пришла беда, у нас сейчас КТО, это объективно. Когда мы вводим режим КТО, например, когда вводили в одном из районов на Северном Кавказе, это значит, что там террористы. С террористами разговор короткий, как говорил давно наш президент, мочить их надо в сортире. Соответственно, мы сейчас имеем то, что имеем. Мы имеем не просто группировку врага, достаточно мотивированную, мы это видим. Там ещё очень много наёмников, там могут быть или бывшие, или настоящие военные, НАТОвские, несомненно. Слышна и польская, и английская, и грузинская речь. Это люди не случайные, это профессионалы, это псы войны. Вот наши ребята столкнулись с теми частями, о которых я говорил.

Сейчас в бой уходят резервы, о которых противник и не задумывался. Приходят резервы, которые не снимаются с фронта. А он рассчитывал, что мы будем снимать с фронта.

Если они снимают свои части с этих направлений, то у нас в силу возможностей, резервы идут из глубины России. Рассчитывали на то, что у народа будет паника и волнение. Получили, что получили. Намного увеличилось количество добровольцев. Я говорю о новых территориях, это тоже территория России, это Курщина. Надо помнить, что там были фашисты, Курская дуга, окончательный перелом в Великой Отечественной войне. Сейчас на том же направлении катаются немецкие бронемашины и танки.

— Есть у вас сомнения в том, что к осени мы всё-таки выйдем на границы Донецкой Народной Республики, Славянск — Краматорск?

— Я думаю, что такая возможность есть, потому что как бы ни пыжились, ресурсов по большому счёту не хватает. Неслучайно заговорили о возврате тех украинцев, которые ушли за границу. Зеленский и другие говорят, что надо несколько бригад сформировать из тех, кто ходит с украинскими флагами в шароварах, агитируют за Незалежную. Откормили их там. Немножко, как у нас говорят, пора и на забой вести. Вот вполне вероятно, что они поднадоели там и в Польше, и в других странах, а ни много ни мало где-то более семи миллионов уехало.

— До Днепропетровской области километров тридцать останется. Пойдут наши дальше или нет?

— Это не Берлин, это наша земля. Освободим.

Уточнения

Режи́м контртеррористи́ческой опера́ции (КТО) — особый правовой режим в России, который вводится в месте проведения контртеррористической операции для пресечения или раскрытия теракта и минимизации его последствий.
Порядок введения и отмены режима КТО регулируется законом «О противодействии терроризму» (2006), который заменил закон «О борьбе с терроризмом» (1998).