Точка отсчёта — звонок. Финал — Киев. А между ними — война и тёплый ковер

Всё началось внезапно. Даже не то чтобы неожиданно — скорее, резко, без предупреждения, как будто кто-то за кулисами повернул рубильник и изменил маршрут ближайших дней. Ещё накануне я спокойно думал о привычных выходных. Что делать? Может, выбраться в парк, встретиться с друзьями, разобрать старые заметки — ничего срочного, всё в пределах обычного. Но один звонок перечеркнул планы. Короткий, без предисловий:

Фото: Pravda.Ru by Марк Ульянов

Кошка на СВО

— Едешь?

Я задумался ровно на секунду. В Донбассе я был давно, почти на заре всех этих событий. Тогда всё было другим. И обстановка, и настроение, и границы. С тех пор многое успело измениться — в людях, в ландшафтах, в географии. Но, главное, изменилась плотность времени: теперь оно течёт иначе, гуще, тяжелее. Я ответил:

— Да.

Первым делом — камуфляж.

— Нужна форма, — сообщил организатор.

Военная одежда — вещь, казалось бы, простая, но я ни разу не надевал её по-настоящему. И вот, за несколько часов до отправления, я мотаюсь по городу, примеряю куртки, штаны, разгрузки, чувствую, как с каждой складкой ткани на плечах накапливается новая роль. Не роль даже — состояние. Защита, молчание, внутренняя собранность. Всё это приходит не сразу, но приходит.

Сбор в шесть утра. Мрачное предутреннее небо, свет фар и характерный гул дизеля. Мы грузимся в "Соболь". Внутри тихо. Никто не говорит лишнего. Это не экскурсия. Это дорога в другое измерение.

Путь лежит через Тульскую область, потом Воронеж. Где-то под Воронежем приходит смс: "Внимание! Угроза атаки БПЛА в Воронеже с 22:52. Соблюдайте рекомендации МЧС".

Сообщение простое, сухое. Но оно делает воздух в салоне плотнее. Стёкла, сидения, металлические детали — всё кажется чуть более настоящим. Пальцы сжимают ремень крепче.

Доехали до Ростовской области. Здесь — первая остановка. Привал, ночлег, передышка. Вроде бы — тишина. Но позже приходит сообщение: "Отбой беспилотной опасности по всей территории Ростовской области", — присланное в 3:00, оно попадает мне на глаза лишь под утро. Ясно одно: расслабляться не стоит нигде.

Дальше — уже новые исторические регионы.

— Подготовьте паспорта, — говорит водитель.

Я не удивляюсь. Зона СВО. Но вдруг ловлю себя на странной мысли: граница. Настоящая. Пропускной пункт, сверка по базе. Почти как когда-то — до событий, до референдумов, до всех этих слов и решений. Официально — мы теперь одна страна. Но здесь всё работает по старым правилам. Возможно, таков протокол. Возможно — осторожность. Но при всей внешней строгости есть перемены: раньше такие процедуры растягивались на часы, теперь — десять минут.

Следующая остановка — пункт временного размещения батальона "Терек". Где именно — писать не буду, из понятных соображений.

Здесь всё иначе. Скромно, по-боевому. Старое здание, которое будто застыло во времени. Чай, еда, отопление — всё есть, но иначе, без комфорта. Не гостиница в Ростовской области, где мы спали ночью. Тут всё иначе: уличный туалет, электрическая ветродуйка вместо батарей, ковры, как у бабушки в деревне. Даже запахи — смесь сырости, горячего пластика и чего-то очень родного, давно забытого.

По коридорам бегают кошки. Настоящие, домашние, как будто случайно попали на войну.

— Ваши хвостатые? — спрашиваю я.

Один из бойцов, в камуфляже, с неизменной сигаретой, усмехается...

— "ДРГшники", — говорит. — Приходят, поедят, разведку сделают и обратно. Один серый был, хороший, но его мобилизовали — на другой ПВР ушёл. Мы раньше за них дрались — полезные животные. Мышей ловят, нервы лечат.

Юмор тут не спасение, а стиль жизни. Так проще выдержать рутину прифронтового быта. Потому что за окнами — настоящая война. Иногда слышны взрывы. Глухие, далёкие. Иногда — резкие, короткие. Прилёт? Отлёт? ПВО?

— Полигон, — спокойно поясняет военный.

Спокойно — потому что если бы было серьёзно, здесь уже всё знали бы. Люди здесь привыкли слышать, где действительно опасно, а где — просто фон.

Беседую с бойцом. Спрашиваю: о чём мечтаешь? Молодой парень. Позывной — Малой. Говорит просто, без театра:

— Хотим, чтобы всё это закончилось.

— А где конец? — уточняю я.

— В Киеве. Для начала.

Он не улыбается. И не злится. Он просто говорит, как есть. Это не пафос. Это суть происходящего. Не лозунг — вектор. Молчаливый, конкретный, твёрдый.

Такой была моя поездка в зону СВО. Без фанфар, без громких слов. Просто с дороги, с тепла от ветродуйки, с шутки про мобилизованную кошку, с грохота вдалеке и чая в пластиковом стакане. С людей, которые не обсуждают, а делают. Не спрашивают, когда закончится, а знают, где этот конец должен быть.

И, пожалуй, именно это делает их настоящими.