Ровно 20 лет назад СССР начал помогать Алжиру создавать свой подводный флот

Лето 1983 года. Северная Африка. Экипажи двух советских подводных лодок, образовавшие без отрыва от родных кораблей инструкторскую группу, которую я имел честь возглавить, доблестно выполняют свой интернациональный долг по созданию подводного флота Алжира. Люди изрядно страдают, причем, не столько от жары и трудностей процесса обучения, сколько от годичной разлуки с семьями. Всем ясно, что последнее вызвано исключительно "совершенством" наших законов, призванных создать место и время для подвига, а также могучим стремлением ответственных лиц это всемерно обеспечить. Явный упрёк московскому начальству, ибо совесть непосредственного "африканского" командования была чиста. Тогдашний глава миссии — генерал-танкист относился к подводникам с нескрываемой симпатией. Год назад, впервые попав на лодку, ещё не сменившую советское наименование "С-28" на алжирское "010", генерал был настолько поражен чистотой и порядком на борту, что, выбравшись из прочного корпуса, произнес:

— Ну... как в танке, — а затем, сердечно обняв меня, добавил, — порадовал, командир. лодок), он немало сделал на посту советника Главнокомандующего ВМС АНДР для того, чтобы донести до местного командования серьезность такого начинания, как создание подводного флота. Он же был первым, кто заступился за меня перед генералами. Самое интересное, что командование базы начало проявлять такую прыть в устранении замечаний, что мы только диву давались. Боевой дух в группе значительно вырос, хотя, в принципе, никогда и не падал... К началу выдвижения в столицу на парадные лодки практически вернулись в строй, успев выполнить еще и ряд боевых упражнений. В целом, интенсивность плавания наших подводников здесь была порой выше, чем на родине, а отсутствие напряженности боевых служб с лихвой компенсировалось необходимостью держать ухо востро, дабы избежать ситуаций, описанных выше. При всем уважении к подопечным я практически не оставлял в море центрального поста, за исключением случаев регулярного, но, по возможности, быстрого обхода корабля. Относительно наплаванности вспоминается курьезный случай. Представ перед кадровиком по возвращении на флот, я с интересом выслушал его комментарии моего личного дела. Среди прочих бумаг там находилась справка о наплаванности, выданная Алжирским Адмиралтейством.

— Так я и поверил, что пройдена 21000 миль, — глумливо произнес кадровик, — Небось, под пальмой прохлаждались! Переставлю-ка я запятую влево, так будет верней.

— Валяй, — ухмыльнулся я, мне было действительно все равно...

Меня ждала моя новая лодка "С-349", на самом деле старая как мир, но только из ремонта... и полтора года плавания на Балтике. Люди были прекрасные, корабль хоть куда, и я вспоминаю этот период как один из лучших в моей жизни, но это уже другая история... В настоящее время в составе военно-морских сил Алжирской Народной демократической Республики четыре подводных лодки, причем две из них — современные дизельные проекта 877 ( по классификации НАТО — тип "Кило"). Но по-прежнему флагманом считается первенец — известная так же, как моя любимая "С-28". Она все еще стоит у пирса "А" в Мерс-Эль-Кебире, чем слегка напоминает "Аврору". А о том, каково ее истинное значение для алжирского флота смог бы рассказать, наверное, мой бывший ученик — полковник Ахмед Хеддам, в недавнем прошлом — заместитель главнокомандующего ВМС АНДР или второй командир "010"- полковник Бугарра Шерги, до недавнего времени возглавлявший подводные силы. Что касается меня, то я храню об Алжире, его моряках и людях вообще самые светлые воспоминания.