Первые дни войны 5-ой танковой дивизии - часть вторая

часть 1  | часть 2  | часть 3  | часть 4

Показательно признание, содержащееся в дневнике обер-ефрейтора 21-го танкового полка 20-й танковой дивизии вермахта Дитриха. О бое за Алитус он написал ледующее: «Здесь мы впервые встретились с русскими танками. Они храбры, эти русские танкисты. Из  горящей машины они стреляют до последней возможности». 2-й батальон 9-го  полка на машинах БТ-7 подошел к мосту, когда он был уже под контролем неприятеля, к тому же фашисты заняли господствующие высоты. Однако его активной обороной продвижение вражеских танков было временно блокировано. Действия 2-го батальона поддерживал огнем с места 1-й батальон полка, имевший 24 трехбашенных танка Т-28. Участник этого боя вспоминал, что три наших экипажа во главе с командиром роты уничтожили на правом берегу не менее пяти вражеских машин (часть их они просто протаранили и опрокинули в кюветы), а потом рванулись через мост на левый берег. «Но только перешли мост, встретили группу немецких танков, из которых один сразу загорелся, а потом и наш загорелся. Дальше я видел только огонь, дым, слышал грохот взрывов и лязг металла». Личный состав 2-го батальона, которым командовал старший лейтенант И.Г.Вержбицкий, проявил в бою героизм и решительность. Младший командир Макогон вывел из строя 6 боевых машин врага. Лейтенант Левитин раздавил своим танком два орудия противника, а когда танк был подбит, а сам он тяжело ранен,   выбрался из  горящей  машины и вышел к своим. Лейтенант Кабаченко на Т-28 прикрыл от немецкой пехоты правый фланг 2-го батальона.

Бои в городе и у его южной окраины продолжались весь день и не прекратились даже с подходом немецкой мотопехоты и артиллерии. У южного моста занимало оборону несколько наших танков, но они не сумели сдержать войска вермахта – большое количество немецких танков прорвалось на правобережье Немана. Батальону 10-го танкового полка под командованием зам. командира полка капитана Е.А.Новикова удалось опрокинуть врага, но через мост успели уже переправиться подразделения противотанковой и полевой артиллерии противника. Три наших танковых атаки были отражены с большими потерями, но и у фашистов вышло из строя (пусть даже и временно) до 30 танков. Предполагаю, что у южного моста принимал участие в атаках также и 3-й батальон 9-го полка. Их поддерживала огнем батарея 5-го артполка под командованием лейтенанта Фомина. Заняв позицию в районе с. Конюхи, гаубичники били беглым огнем по южному мосту и вражеским огневым позициям на восточном берегу. Другие батареи полка также принимали участие  в бою, а к полуночи 5-й ГАП отошел на рубеж Даугай-Олькенишки.

Над нашими боевыми порядками весь нестерпимо длинный день 22 июня висела вражеская авиация. Бомбардировщики противника один за другим выводила из строя советские танки и бронемашины. Думаю, что на долю Люфтваффе пришлось не менее 30-40 % потерянной дивизией техники. На местах боестолкновений осталось до 90 боевых машин, из них 73 машины потерял 9-й танковый полк. С  наступлением темноты остатки защитников западной части Алитуса прорвались через захваченный мост на восточный берег Немана, примерно в 23 часа прекратился бой у моста за южной окраиной. Для охраны мостов германским командованием был выставлен танковый полк 7-й танковой  дивизии. Но захват города дался фашистам отнюдь не «малой» кровью, что бы  там Гот в своих мемуарах не преуменьшал. По воспоминаниям командира танковой роты немецкого 25-го танкового полка Х.Орлова (русского эмигранта из знаменитой династии графов Орловых), когда два десятка немецких танков перешли через мост в Алитусе, один танк был уничтожен выстрелом  Т-34, которому удалось скрыться, несмотря на огонь 37-мм орудий остальных немецких танков. Южнее Алитуса за Неманом советская артиллерия вывела из строя еще шесть немецких танков. Затем последовала контратака советских танков, 15 из которых были подбиты. В ходе последующих контратак большого числа советских танков при поддержке пехоты и артиллерии всего было подбито и сожжено более 70 советских танков (по воспоминаниям самого Орлова, явно приписавшего к танкам, подбитым артогнем, и танки, уничтоженные Люфтваффе). По его же словам, танковое сражение в районе Алитуса было самым ожесточенным из всех, в которых до тех пор участвовала 7-я танковая дивизия вермахта.

Отличную выучку показал  в бою за Алитус  5-й  мотострелковый  полк. По состоянию на 6 июня 1941 г. в нем имелось 2770 человек личного состава и 8 бронемашин. Его подразделения  очистили от  десантников захваченный алитусский аэродром, который находился недалеко от северного военного городка. Как записано в журнале боевых действий 13-й армии со слов Ф.Ф.Федорова, 300-400  солдат противника было  десантировано «путем посадки самолетов». Немцы вывели из строя уцелевшую после бомбежек матчасть базировавшегося на аэродроме авиаполка, но в бою с мотострелками были уничтожены. Затем командир  полка  майор  В.И.Шадунц расположил два своих батальона (еще один батальон сражался у моста) по  периметру летного поля и через некоторое время немецкая мотопехота (численностью от  батальона до полка – точнее не установлено) попала в засаду. От кинжального огня с трех сторон немцы понесли большие потери и пришли в замешательство, а рота автоматчиков ударом во фланг отсекла  их  от машин. Немцев гнали до самого Немана, прижали к нему и полностью истребили. Бросившихся в реку солдат также настигли пули. Разъяренные фашисты несколько раз пытались уничтожить «злой» полк, но все их атаки были отражены. Когда на наши позиции ворвались шесть танков, огонь 1-го батальона отсек и отбросил за дорогу пехоту, а бронетехника была забросана связками гранат. Однако этот частный успех не  имел  значения  для  всей  дивизии, которая была оттеснена от города, а полк, связанный боем, находился на аэродроме Алитуса до утра  23  июня. После того, как под давлением танков  его подразделения оставили свои позиции, им удалось оторваться от  преследования, отступив на юго-восток  и скрывшись в лесах. Но соединиться с основными силами дивизии мотострелкам не удалось – отсутствие связи и незнание обстановки сыграли свою роковую роль.  Однако удалось установить, что полк не  погиб. Он  потерял значительную часть личного состава  и  все тяжелое вооружение, но  сохранил  костяк. Во главе со своим решительным и смелым командиром он пробился в Белоруссию. Маршрут его отступления на восток пролег  севернее Минска в примерном направлении на Борисов и  Лепель.

Неудачный для  советских войск результат боев  на Немане был предопределен относительно быстрым захватом  немцами мостов в районе Алитуса. Они были своевременно  подготовлены  к  взрыву  саперами  4-го  понтонно-мостового полка РГК, но вечером 21 июня   ими  же разминированы по распоряжению представителя штаба округа. Поэтому, когда командир 5-й ТД приказал  взорвать мосты, сделать это не удалось. Бригадный комиссар Ушаков писал о саперном младшем лейтенанте, который доложил им, что взрыв должен быть произведен только после прохода всех отходящих частей стрелковых дивизий. Еще один  приказ  о  взрыве  мостов через Неман командир 4-го полка майор  Н.П.Беликов  получил из штаба 11-й армии уже в 14 часов дня. Но к этому моменту за обладание ими уже шла отчаянная схватка. Мосты остались невредимыми, а подрывники были даже захвачены немцами в плен.

В ночь на 23 июня в тылу дивизии был выброшен тактический парашютный десант численностью до 500 человек. Десантники  захватили аэродром в Оранах, при этом им без боя досталось 7 бронемашин и 4 орудия, принадлежавших 184-й дивизии 29-го корпуса. Задача по их ликвидации была возложена на 10-й танковый полк, который ускоренным маршем  направился на юго-восток, оставив у Алитуса только два танка: заместителя командира полка Новикова и капитана Смирнова. К 7 часам утра 23 июня десант в Оранах был частично уничтожен, частично рассеян, но вследствие этого почти половина танков соединения оказались в стороне от развернувшегося в то утро сражения.

23 июня, командование Северо-Западным фронтом, не имея никакой конкретной информации о положении в районе Алитуса, приказало: «5-й танковой дивизии и управлению 3-го механизированного корпуса немедленно поступить в подчинение командующего 11-й армией, повернуть удар на Бобты, очистить район Кейданы, Ионава от немецких частей и банд и быть готовыми по указанию командующего 11-й армией короткими ударами очищать правый берег р. Неман в районе Каунас от частей противника». Я не могу с уверенностью сказать, получил ли комдив 5-й Ф.Ф.Федоров этот приказ. Однако чудом до наших дней дошло написанное на клочке бумаги одно из его распоряжений, хранящееся сейчас в семейном архиве его внука И.И.Федорова: «Полковнику т. Веркову Направить б-н Т-34 Ударом на Конюхи  во взаимодействии с 10 ТП уничтожить танки  пр-ка и отбросить их за р. Неман 23. 6. 41 Федоров». Полковник И.П.Верков распоряжение получил, ибо, кроме росписи, на обратной стороне того же листка есть и его короткое донесение командиру дивизии, датированное 25-м июня. 

Основные силы 5-й танковой дивизии ранним утром 23 июня  оказались взятыми «в клещи»  наступающими немецкими клиньями. С юга это соединение обошла 7-я танковая дивизия (командир генерал-майор барон Ханс Фрайхерр фон Функ), с фронта действовала 20-я танковая дивизия (командир генерал-лейтенант Штумпф). 23 июня продолжилось одно из первых танковых сражений Великой Отечественной войны. В крайне невыгодных условиях боя советская дивизия снова понесла серьезный урон, были потеряны все танки Т-28 9-го полка. В 7-8 часов утра в сражении наступил перелом: 5-я танковая дивизия под давлением превосходящих сил противника, с почти истраченными боеприпасами и топливом начала отступать в направлении Вильнюса.  Немцы выиграли сражение,  но о своих истинных потерях почему-то умолчали. Штаб   3-й танковой группы 22 июня в телеграмме информировал штаб группы армий «Центр»: «Вечером 22 июня 7-я танковая дивизия имела крупнейшую танковую битву за период этой войны восточнее Олита против 5-й танковой дивизии. Уничтожено 70 танков и 20 самолетов (на аэродромах) противника. Мы потеряли 11 танков, из них 4 тяжелых». 23 июня  штаб ГА никаких данных о потерях  3-й ТГр не получил. В приложении к приказу № 3 от 23 июня по танковой группе (информационный бюллетень) указывалось: «5-ю танковую дивизию следует рассматривать как сильно потрепанную». Но почему Гот в мемуарах и его штаб – в донесениях – смолчали о потерях за 23 июня, вот в чем вопрос? Если они одержали верх, то чего им скрывать? Единственное,  что можно предположить: то, что победа    была «пирровой». Полсотни имевшихся в советской дивизии Т-34 никак не могли не «испортить праздник» привыкшим к легким победам танкистам вермахта, но Гот их у Алитуса словно не увидел. Сведения П.А.Ротмистрова о подбитых и сожженных только 22 июня 170 танках и бронетранспортерах противника историки дружно посчитали десятикратным преувеличением. А почему обязательно десяти–, а не двух– или трехкратным? В чем, собственно говоря, дело?  Нам мало выпало унижений за тот страшный июнь? Не лучше ли проанализировать, как вдруг в результате тяжелого танкового сражения наша дивизия потерпела поражение, а вражеские дивизии – почти никакого урона не понесли? Указанные Готом потери (11 танков) безусловно следует считать безвозвратными. А что вообще означает термин «безвозвратные потери»? Это означает, что отремонтировать подбитый или сгоревший танк в полевых условиях не представляется возможным (либо ремонт вообще нецелесообразен) и он должен быть отправлен в тыл для утилизации. И после этого я должен поверить, что если из 3-й ТГр было отправлено на переплавку 11 танков, подбитых 22-го в районе Алитуса, то кроме них не было ни одного: а) горевшего, но потушенного; б) с перебитыми гусеницами или поврежденными катками;  в) с пробоинами в броне; г) с сорванной башней; д) поврежденного при таране – которые были выведены из строя в бою, но их за два-три дня отремонтировали? Немцам противостояли кроме легких машин и гораздо более сильные танки Т-28 и Т-34.

К чему я это все говорю? Чтобы подвести читателя к мысли: нас разыграли, нас «сделали, как сельских». ИХ потери в бою за Алитус НЕ МОГЛИ ограничиваться только 11 машинами. Чтобы иметь более-менее объективную информацию по урону, который нанесла 5-я дивизия фашистам, надо знать  хотя бы две группы цифр по бронетехнике: принято на СПАМах (сборных пунктах аварийных машин) – число, из них отправлено на переплавку – число. И не только в первой фазе боя, а до того  момента, пока было боевое соприкосновение. Как, например, указаны потери 2-го Белорусского фронта в ходе операции «Багратион»: принято на СПАМах – 1416 танков и САУ, из них отправлено на переплавку – 956. Все четко и понятно и не надо ничего додумывать. И что касается  потерь 5-й танковой дивизии, то с ними ситуация тоже абсолютно ясная.  Данных нет, да и не может их быть, но бесспорен факт: отступление 5-й  от Алитуса оставило поле сражения за гитлеровцами, что автоматически перевело даже  незначительно поврежденные советские танки, которое возможно было исправить, в список безвозвратных потерь.

По действиям 5-й танковой дивизии в середине дня 23 июня сохранились крайне скудные сведения. По ним можно судить, что после ухода от Немана ее части медленно откатывались на восток, стараясь затормозить продвижение фашистов. Как и 22 июня, бои носили очаговый характер. Два танка 10-го полка под командой капитанов Новикова и Смирнова, находившиеся вблизи южного Алитусского моста, оказались в окружении неприятеля. Но храбрые экипажи огнем и маневром пробили себе выход из кольца и после некоторых поисков нашли свой полк, который к тому времени сосредоточился в районе Ганушишки. Матчасть была укрыта в лесу, но спустя некоторое время 10-й полк был атакован во фланг вражескими бронетанковыми частями и в ходе боя снова понес большие потери. С этого момента теряются следы его командира Т.Я.Богданова.

часть 1  | часть 2  | часть 3  | часть 4

Куратор Александр Артамонов
Александр Артамонов — военный обозреватель, редактор французской версии, ведущий обзоров «Контрольный выстрел» — на канале медиахолдинга «Правда.Ру» *