Российский военный эксперт, главный редактор журнала "Национальная оборона" Игорь Коротченко — о том, как работает мировой шпионаж, а также о сирийской войне как испытании для российской армии. Беседу ведет главный редактор "Правды.Ру" Инна Новикова.
Читайте начало интервью:
— Как наши потенциальные противники могут использовать "любую информацию" о самом современном вооружении? Зачем им эта "любая информация"?
— Задача каждой спецслужбы или разведки — получать упреждающую информацию о возможностях нового оружия. В зависимости от этих возможностей планируется система обороны, принимаются решения об аналогичных "своих" разработках, вырабатываются меры нейтрализации. Крайне важно иметь такую информацию на самом начальном этапе.
Поэтому другие страны охотятся за нашими секретами, а мы — за их. Работает в ФСБ служба контрразведки, чтобы пресекать любую шпионскую деятельность. У американцев работают соответствующие подразделения ФБР. Это всегда соревнование, кто более успешен — наши Штирлицы или их.
Это абсолютно закрытая тема. Даже когда шпионов ловят, процессы над ними идут "за закрытыми дверями". Но безусловный интерес к нашим новейшим разработкам проявляет не только Запад, но и разведки Китая, Ирана, Индии, иных крупных стран. Любая даже самая дружественная нам страна имеет соответствующую инфраструктуру. Все шпионят за всеми.
Используется и электронная разведка, перехватывающая интернет-траффик, интернет-переписку.
Совсем недавно был нашумевший скандал с объединением спецслужб англосаксов "Пять глаз". Туда входят Новая Зеландия, Австралия, Канада, Великобритания, Соединенные Штаты Америки. Это глобальная система электронного шпионажа. Целый электронный пылесос, куда стекаются весь интернет-трафик, радиоэфир, разговоры по сотовым телефонам — все это идет в одну черную дыру, Агентство национальной безопасности США со штаб-квартирой в Форт-Мид. Там гигантские вычислительные возможности, чтобы в этом огромном массиве находить данные разведываемой информации.
Это и космическая разведка. Те же США имеют самую развитую группировку разведывательных спутников. Там такие разрешения камер, что можно, например, номер машины прочитать. Сегодняшний мир — это мир шпионажа.
На любом дипломатическом приеме есть три категории: собственно дипломаты, выполняющие роль дипломатов, шпионы под прикрытием и журналисты, среди которых половина тоже разведчики.
Чаще надо показывать наши чекистские боевики! Есть и хорошие современные произведения. Например, блестящий сериал "Спящие" — о том, что на всех этажах российской политической лестницы есть люди, завербованные ЦРУ. В реальности помощник одного из полпредов был арестован ФСБ как иностранный шпион. Так что бдительность — наше оружие, и это началось с конца 1930-х годов.
— Если вспомнить 1990-е годы…
— Это был проходной двор.
— У нас же были агенты влияния. Им даже шпионами не надо было быть, чтобы принимать законы, которые явно в ущерб российским интересам и в угоду американским. Насколько можно судить об эффективности армии, о ее боеготовности, умении быстро мобилизоваться? Не только ведь по наличию того или иного вооружения?
— Главный критерий — это война. Мы ведем боевые действия в Сирии — вот реальная эффективность наших систем и комплексов ПВО. Наша авиабаза "Хмеймим" — желанная цель для атаки. Вот на Западе помогли террористическим структурам, которые оперируют в Идлибе, изготовить одноразовые беспилотники-камикадзе.
Представляете, запускается сорок или пятьдесят таких камикадзе со всех направлений. Они летят, над авиабазой падают вниз, взрываются, уничтожая авиатехнику. Либо реактивная система залпового огня — вот такими же вещами террористы хотели нанести удар по "Хмеймим". Заранее были просчитаны и вскрыты такие планы. Была создана эффективная система ПВО. Шедевром стал наш зенитно-ракетный комплекс малой дальности "Тор-М2", который сбивает 90% всех этих целей. Значит, оружие надежное, эффективное.
Или работа российских беспилотников. У меня была возможность посмотреть как с их помощью проводятся удары по пещерам, где у террористов склады и целые заводы по производству взрывчатых веществ. Это тоже эффективность, причем на начальном этапе.
Конечно, не дай бог кому-то испытать на своей шкуре как работает система стратегического оружия. Но периодически проводят учебно-боевые пуски, когда вместо заряда используют макеты ядерного заряда.
Важна другая составляющая — разведывательная информация, на основе которой принимаются решения, система глобального мониторинга разведки, слаженная работа штабов.
Кстати, есть у нас то, что у американцев называется "Томагавк" — у нас это крылатые ракеты "Калибр". Из акватории Каспийского моря нанесен удар 26-ю ракетами, и все они, пролетев более 1400 км, точно поразили базы и лагеря боевиков в Сирии. А это был первоначальный этап боевых действий! И сегодня у нас на основе этих ракет создано сдерживание высокоточным оружием, делающее такие поражающие кинжальные удары. А эффект по разрушительности фактически как от тактического ядерного оружия.
Сирийская кампания позволила по более чем ста образцам вооружения провести доработки, в итоге реально улучшено, сделано более точным, более эффективным это оружие.
— Но для Сирии готовятся лучшие из лучших. Какова разница между армией в целом и группировкой, которая воюет в Сирии, набирая опыт? Или там разные люди, они меняются?
— Через Сирию прошло 100% всего общего состава военных летчиков, некоторые неоднократно. Прошел весь личный состав сил спецопераций. Каждый российский генерал был в Сирии, и некоторые погибли при исполнении боевых задач. Это не те генералы 90-х времен министра обороны Павла Грачева: толстые, коррумпированные, которым солдаты-срочники дачи строили. Пришло новое поколение российских генералов.
Война в Сирии необычная, здесь нет единого фронта. Это гибридная война с разрозненным противником, не имеющим четких очертаний и ведущим террористическую активность. Этот тот новый тип войн, который более чем вероятен на южных рубежах России, потому что сегодня все недобитки с Ближнего Востока сливаются в Афганистан. И не дай бог, если там произойдет экспорт исламского экстремизма на постсоветское пространство, то есть в Таджикистан, Киргизию, Казахстан. У нас с Казахстаном даже оборудованной границы нет.
Поэтому наша задача двоякая. Во-первых, укреплять армии этих стран для самостоятельного ведения боевых действий — если террористическая активность перекинется из Афганистана, либо американцы ей помогут, чтобы они могли справляться либо самостоятельно, либо с помощью Организации Договора о коллективной безопасности.
А самое главное, чтобы наш генералитет, наши старшие офицеры, наша военная разведка, ГРУ Генерального штаба и соответствующие структуры, которые имеются там, могли воевать и эффективно отстаивать там наши интересы, чтобы не прорвалась вся эта зараза в Россию.
Вот наша задача, поэтому сирийский конфликт — это репетиция новых типов войн, которые могут быть навязаны России. Мы рассчитываем, что этого не произойдет, но готовиться к этому надо.
Беседовала Инна Новикова
К публикации подготовил Михаил Закурдаев