"Мягкость власти развалила Советский Союз"

27 марта в России отметили День Внутренних войск. О спецоперациях отряда специального назначения "Витязь", как в 1993 году в Останкино "дзержинцы" не допустили большой крови и развязывания гражданской войны, о братстве "Краповых беретов" — об этом Правде. Ру рассказал полковник отряда спецназначения, Герой России Сергей Лысюк.

— Сергей Иванович, говорят, что без вас трудно представить войсковой спецназ. Вы с детства мечтали служить?

— Да. Мой отец — военный, все мое детство прошло в военных городках. Достаточно осознанное желание стать военным у меня появилось, когда с 1959 по 1960-й мы находились в Польской народной республике. Отец тогда был зампотехом автороты 7-го мотострелкового полка. Как сейчас помню: воинская часть — полевая почта 51412. Естественно, наше детство проходило между казармами, клубами, полигонами. Несколько раз вытаскивали со стрельбищного комплекса перед началом стрельбы.

Лет с пяти и до окончания школы я хотел быть пограничником. Когда мы пересекали государственную границу в Бресте, я с завистью смотрел на людей в зеленых фуражках. Когда я поступал в пограничное училище московское, меня забраковала комиссия. Родственные части — это внутренние войска. Орджоникидзиевское училище раньше и было пограничным училищем. Поэтому поступил в это училище.

Поставил для себя цель — служить в дивизии Дзержинского — ОМСДО — отдельной мотострелковой дивизии особого назначения. Она должна была бороться с диверсантами, террористами, обеспечивать безопасность страны. В училище

— Когда и где состоялось ваше боевое крещение?

— В Афганистан нас достаточно много рвались. Я пять или шесть рапортов написал, но не отпускали. Внутренним войскам там делать нечего. Туда посылали советников и определенные категории солдат и прапорщиков — наводчики вооружения и водители БТР. А нас туда сначала не брали.

Для меня первой горячей точкой стал Сумгаит. Я находился в отпуске, у меня был маленький ребенок, жена была беременна вторым ребенком. Когда там кипеш начался, дивизия на ушах, я пошел узнать и говорю: командировку пишите мне. Полковник Ракитин (сейчас генерал) говорит: ты в отпуске, никуда не поедешь.

Я самовольно туда улетел, а потом меня задним числом из отпуска как бы отозвали. После Сумгаита мы попали в Армению, потом — Баку… Около четырех месяцев я дома не был. Вообще до 8 месяцев в году были командировки. Внезапно подняли в Фергану. Там было захвачены в качестве заложников большое количество людей в универмаге. Их заблокировали и хотели поджечь. Мы освободили людей и вылавливали экстремистов. Потом был Карабах, фактически все Закавказье несколько раз. Были в Приднестровье. Потом были операции по освобождению заложников в исправительно-трудовых колониях.

В горячих точках в основном работали по разоружению незаконных воинских формирований. Достаточно серьезная операция была в Карабахе, когда мы разоружили незаконное формирование численностью 25-30 человек. При облете один офицер сообщил, что видит их место базирования, группа хочет покинуть это место. Мы прилетели туда на шести вертолетах и блокировали эту группу. Я начал вести переговоры. После нескольких часов уговорил их сдать оружие. Фактически четыре часа друг напротив друга стояли — патрон в патроннике, гранаты заряженные. В разные периоды была либо активная работа либо почти никакая.

Это зависело от политического руководства страны. Когда Горбачев был у власти, нам часто давали команду приступить к разоружению незаконных формирований, а потом отменяли эту боевую задачу. Перевал только прошли — Стоп! Назад! Остановиться, ждать. Опять можно, потом нельзя. Как-то нерешительно было. Или уже окружили, а нам говорят: отойти. Какая-то местная элита звонила на самый верх, до Горбачева доходили и говорили, что не надо ничего делать. И центральная власть шла у них на поводу. Вот такая мягкость и привела к распаду Советского Союза.

— А приходилось нарушать приказ и завершить операцию?

— В Сухуми было, когда в изоляторе временного содержания захватили заложников. Организатором был приговоренный к смертной казни. За год до этого мы уже были в Сухуми, разоружали население, когда одна деревня против другой встала. А в СИЗО мы уже составили план, были готовы начинать операцию. Тут генерал Стариков приходит и говорит: нет, вы не пойдете, "Альфа" пусть штурмует. Мы с Карпухиным пошли и связались с Крючковым, рассказали, какая ситуация. Но никто решения не принимал, все съезжали с темы. Мы начали нагнетать: типа — обстановка выходит из-под контроля, срочно надо штурмовать. Но приказа штурмовать от Горбачева так и не было. Крючков тоже что-то неопределенное сказал.

Мы же вернулись и Карпухин говорит: "Сказали штурмовать". Прокурор, который находился рядом, как только дали ему план подписать, куда-то исчез, поэтому план штурма так и не был подписан. Но мы, как запланировали, так и сделали. Операция была проведена нормально за несколько минут.

— Сергей Иванович, вы стояли у истоков отряда "Витязь". Это ваше детище?

— Мое — громко сказано. — Так многие считают. — Идея такого спецназа родилась в 1978-м году. Было принято политическое решение ЦК КПСС к Олимпийским играм. Мы считаем отцом спецназа генерал-лейтенанта Сидорова. Он был фронтовик, командовал штрафниками, начальник боевой подготовки. Это — наш отец, который фактически создал спецназ, он считался с мнением солдат. Такой достаточно жесткий был, сильный, боевой. Развитие спецназа дал командующий внутренними войсками, генерал-полковник Шаталин Юрий Васильевич. Он для нас как крестный.

Ну, а мы проявляли инициативу, творчество, любили и делали свое дело, старались делать так, чтобы наше подразделение было лучше. Я прослужил 17 лет, старался, чтобы разные новшества, идеи принимали, приходили. Не все было по приказам, по уставам, официально. Та же сдача на право ношения краповых беретов только после 1993 года стала проходить официально. До этого мы даже о ней не говорили. Потому что там были такие серьезные испытания, которые не входили в планы боевой подготовки. Мы вписали в планы, что это — контрольно-проверочное занятие, никто толком не знал, что мы там вручаем береты.

Но такие моменты способствуют формированию боевого характера и духа людей, потому что превыше всего в спецназе — это дух. Заложенный тогда дух и сейчас остался. Это — те традиции, те бойцы, которые были первыми служат примером. Спецназ внутренних войск — действительно элита, это — авторитетные структуры. И то, что любые самые сложные задачи, которые им ставятся, выполняются, это как раз заслуга первых людей, которые заложили традиции.

— За что вы в 1993-м получили Звезду Героя?

— Это были события, когда было введено президентское правление в сентябре 1993 года из-за конфликта властей. Ценой крови была остановлена более большая трагедия, подобное той, что сейчас происходит на Украине. К этому и мы могли прийти в тот момент. Также большая ошибка была по поводу первой чеченской кампании, когда Ельцин не смог проявить гибкость и встретится с Дудаевым, согласовать и решить вопросы политически. В любой ситуации превыше всего — это ведение переговоров. Мудрость политиков — это превыше всего. Всегда лучше избежать большого кровопролития. Но что произошло, то произошло.

А в 1993 году я получил задачу взять под охрану телецентр, когда начались события возле Белого дома. Когда мы двигались, нас обогнала команда мятежников. Люди были возбужденные, радостные, кто с оружием, кто без. Когда мы подъезжали к телецентру на площади уже было больше тысячи человек. Со мной на человек 20 на первом БТРе было. Мы пробежали по коридору и в вестибюле столкнулись с Макашовым и вооруженными людьми. Мы приказали им под угрозой расстрела покинуть здание. Если бы мы опоздали хотя бы на 30-40 секунд, они бы уже вошли. Тогда пришлось бы вести бой внутри здания. Мы заняли позиции.

А у бунтовавших пошло оживление. Они начали стрелять. Среди наших бойцов появились убитые. Первую атаку отбили, а потом не давали подходить. Было еще несколько атак, но не очень интенсивных. Мы справились. Обошлось малой кровью. Потом обстановка была переломлена. Макашов — военный, он — исполнитель. Но политическим руководителем был Руцкой. А дивизия Дзержинского всегда была и остается гарантом стабильности.

См. также фоторепортаж У "вежливых людей" теперь есть свой праздничный день

Читайте также:

США видят Красную армию в каждом шкафу

"Наглецов надо сдерживать силой, а не уговорами"

Интервью к публикации подготовил Юрий Кондратьев

Беседовала