Рядовой Владимир Чечетов (позывной "Грек") об СВО: "Если бы мог — снова вернулся бы туда"

Рядовой Владимир Чечетов (позывной "Грек") добровольно отправился на специальную военную операцию. Он геройски проявил себя, получил тяжёлые ранения, но не жалеет о том, что был на передовой. Рядом были достойные, отважные люди. Эти непростые дни перевернули его жизнь.

Фото: Фото из личного архива Владимира Чечетова

"Я рад тому, что получил такой опыт, хотя он и непростой. А воюют там обычные солдаты. Мобилизованные, добровольцы. Все достойные ребята, никто не идёт назад, настоящие мужчины. Жалею, что сейчас не могу вернуться к ним".

У Владимира Чечетова непростая история, но достойная судьба. Он воевал на передовой в Луганской области, был ранен, с трудом вышел из окружения. Потерял руки, получил тяжёлые травмы. Но он гордится тем, что был там, на фронте, и защищал интересы простых людей.

К своим 38 годам Владимир Чечетов имел большой жизненный опыт: два высших образования, бизнес, семья, дети — сын и дочь. В 2022 году Владимир был осужден на шесть лет по статье "Мошенничество" — за то, чего не совершал, такой поворот в судьбе стал итогом давления конкурентов и некоторых высокопоставленных персон. Через два месяца после приговора, в сентябре 2023 года, Владимир Чечетов уже был на территории учебного полигона в Луганской области: "Следователь заставлял меня признаться в нарушении закона, но мне важна моя репутация, я никогда не возьму на себя того, чего не совершал. Ещё на суде я говорил — отправьте меня на СВО. В итоге уже в колонии Тверской области я подал заявление на заключение военного контракта.

Для меня важным было то, что будут говорить обо мне мои дети. Они должны гордиться своим отцом. А смерти я не боялся, умереть на войне — достойная смерть. Я построил дом, посадил много деревьев, у меня родились дети — я сделал всё, что должен сделать мужчина в своей жизни. И я убеждён, что если так нужно, если идёт война, то долг мужчины — идти туда и защищать свою страну, людей, свою семью".

Почти месяц бесконечных тренировок и обучения, полного погружения в военное искусство — и вот уже штурмовая бригада готова отправиться на передовую.

"Мы всегда идём первыми. Наша задача — зайти на позицию врага, штурмовать, захватить, очистить территорию, дождаться подкрепления. Да, это постоянный риск. Но мы были к этому готовы. К тому же мы знали, что нас ждут. Там, на передовой, в Луганской, Харьковской области я увидел людей, которые говорили нам: "Ребята, спасибо, что вы пришли. И я понимал, что выполняю нужную работу".

Владимир воевал на Купянском направлении, прошёл ожесточённые бои в Сватове, в деревне Синьковка. В первом же боевом задании Владимира из 100 человек погибла почти половина. По ошибке его семье сообщили, что он погиб. Родные уже отплакали и отпели, отслужили панихиду, и только через пять дней, когда рота вышла из окружения, Владимир смог выйти на связь.

"Они мне не верили, не узнали по телефону, в таком шоковом состоянии находились. Мама чуть не сошла с ума от горя. Пришлось доказывать, что это я, что я действительно живой, я даже вспоминал клички наших собак и кошек в подтверждение", — вспоминает Владимир.

Но впереди были новые испытания. Владимира уже назначили командиром роты: он с первых дней завоевал авторитет у сослуживцев. "Бойцы тебя уважают, ты достойно воюешь", — сказал ему командир батальона.

"Мы все сидели плечом к плечу в одних окопах: и мобилизованные, и мы, и контрактники с воли. Мы были абсолютно равны. Никакого разделения, какого-то особого отношения, пренебрежения, унижения. Потому что мы были объединены одной целью и положением дел. Всем было понятно, что мы делаем", — рассказывает Владимир.

Впереди были офицерские курсы, но он не успел на них попасть.

На одном из боевых заданий с Владимиром был его боевой товарищ, управляющий квадрокоптерами. По дороге группу накрыла вражеская артиллерия. "Мой друг получил серьёзные ранения, весь правый бок был иссечён осколками кассетных снарядов, повредило лёгкие. Эвакуация не пришла, и я принял решение выносить его с территории врага самостоятельно — время шло на минуты. У нас были носилки, и вчетвером мы несли его в полевой госпиталь — по грязи километров пять. Он еле дышал". Когда бойцы погрузили раненого в машину, он был ещё жив, но по дороге в госпиталь умер. Но бросить друга они не могли, сделали всё возможное, чтобы спасти. Это был отважный, порядочный человек, у него осталась семья, дети… И это лишь одна из многих историй.

В ноябре 2023 года Владимир с отрядом бойцов был направлен в тыл врага у деревни Синьковки. Нужно было закрепиться на позиции и ждать своих, не пропуская противника вперёд. Несколько недель бойцы держали позицию, окоп постоянно обстреливался из пулемётов. В один из дней окоп отследил вражеский дрон, так называемая "Баба-яга", он передвигается ночью, их снаряды могут уничтожить любую крупную технику. "Один снаряд полностью разворотил наш окоп, ребята погибли — побоялись вылезти наружу… Я успел выскочить из окопа, и начались "кошки-мышки" с "Бабой-ягой" — я прятался за деревом, дрон не мог прицелиться и в итоге просто сбросил снаряд рядом. Меня сильно оглушило, посекло осколками. Но мы не хотели отступать. Нам присылали новых людей на место погибших, мы должны были держать позицию", — рассказывает Владимир. А вскоре он получил новые ранения от следующего обстрела дронами. "Вся спина, поясница были иссечены осколками, всё было в крови. Но эвакуировать меня было некому — те, кто пришёл бы за мной, тоже бы погибли под пулемётами. Мне сказали выбираться самому".

Идти Владимир не мог, полз под пулемётными очередями. Через километр пути прилетела "Баба-яга", сбросила снаряд. "Сильная взрывная волна отбросила меня, осколок прошёл в голову насквозь, от виска через челюсть. Мне потом сказали, что мне повезло, при таком ранении вылетают глаза… Меня сильно контузило. Я, видимо, долго лежал без сознания, противник решил, что я умер. Но когда пришёл в себя, продолжил ползти к нашим. Хотелось пить, я ел снег. Руки замерзли, перчаток не было. Я дополз до какого-то дерева, там снова отключился, видимо, в этот момент и отморозил полностью руки. Через сутки меня нашли двое наших бойцов, которые дотащили меня до нашего расположения".

В общей сложности десять дней боец провёл без медицинской помощи. Врачи думали, что он не выживет: уже началось заражение крови и тканей на лице. Ещё пара дней — и Владимир бы погиб. Но он выжил — возможно, в силу физической выносливости, а может быть, в силу своего твёрдого характера. Владимир Чечетов пережил несколько операций, ему ампутировали пальцы на обеих руках, впереди протезирование рук, а также челюсти, восстановление зрения. При этом как только Владимир пришёл в себя, он начал вставать, заставлять себя ходить, восстанавливаться, приседал, отжимался — не хотел быть в положении инвалида. Большую поддержку оказали близкие — мама, сестра, друзья, одному было бы не справиться, не просто встать на ноги, но и психологически выдержать всё происходящее. Да и там, на фронте, письма из дома, рисунки детей придавали сил: "Благодаря им я выжил".

"Я бы очень хотел вернуться к ребятам. Жалею, что я теперь комиссован, что я не с ними там, на передовой", — говорит Владимир.

Он отмечает, что эти несколько месяцев изменили его, повлияли на мировоззрение:

"Ты начинаешь ценить каждую мелочь. Ведь один день там — это целая жизнь, потому что понимаешь, что в любой момент она может закончиться. Здесь, в мирной жизни, мы не удивляемся солнцу или синему небу, а там в радость увидеть чистое небо без взрывов или квадрокоптеров. Смотришь на такое небо и понимаешь: ради этого стоит жить".