Век диверсанта

Колонна Радуева еще выходила из Кизляра, когда в тесной московской квартире пенсионер Старинов, обложившись картами и вооружившись лупой, разрабатывал операцию по освобождению заложников и захвату бандитов
Слушать старика никто не стал. Зато пошел гулять по планете позор штурма Первомайского и сетования военных, что им пришлось столкнуться с организованной партизанской войной. А Старинов говорил: "Чеченцы настоящей партизанской войны не ведут и вести не могут. Слава богу, они в наших партизанских отрядах не служили". Его опять не слушали, а он знал, что говорил. Спецназовцы поигрывали мускулами, демонстрировали свою удаль на плацу или в торговых рядах, их было много, спецназовцев различных подразделений; в системе МВД спецназа не было только у детской комнаты милиции, но Старинов видел: уровень их профессионализма очень низок — и говорил об этом.

Он имел право сказать это, как никто другой.

Здесь железная дорога ныряла в тоннель почти что километровой длины. Все снабжение франкистских частей осуществлялось по этой дороге, и они охраняли ее и тоннель с особым тщанием.

И все же не обратили внимания на покрышку, валявшуюся у полотна. И не заметили, что товарный поезд, зацепив растяжку, втащил покрышку в тоннель. Взрыв (в покрышке был заряд тротила) и последовавший пожар заперли дорогу на неделю. Потом под Кордовой полетел под откос эшелон с офицерами штаба итальянской авиадивизии и марокканцами.

О диверсанте было известно только то, что республиканцы зовут его Рудольфио.

Через четыре года, в другую войну, немцы, войдя в Харьков, тщательно обследовали все строения. В подвале особняка по ул. Дзержинского, 17 в куче угля саперы нашли мощную 150-килограммовую мину. Определили и причину, по которой она не сработала: русские минеры, видимо, в спешке поставили электробатареи в сырой уголь, и те разрядились. В особняк въехал начальник гарнизона, командир 68-й пехотной дивизии генерал-лейтенант фон Браун. 13 ноября 1941 г. в 4.20 утра прогремел взрыв, оставивший от особняка одно крыльцо. Под полом котельной была заложена более мощная радиомина. Кодированный сигнал послала радиостанция в Воронеже. Взрывы прогремели и в других районах Харькова.

Начальником оперативно-инженерной группы, минировавшей объекты, был полковник Старинов, тот самый Рудольфио.

В Испанию Старинов попал в ноябре 1936 года. Созданная им диверсионная группа развернулась в батальон, потом бригаду специального назначения. Испанские ученики Старинова еще долго применяли его науку — они были во французском Сопротивлении, четверо воевали у Кастро на Кубе. Но сам Старинов, вернувшись из Испании, оказался на родине в пустоте: бывшие начальники и большинство учеников подверглись репрессиям. Он, однако, уцелел и даже попал в начальники Центрального научно-испытательного железнодорожного полигона.

Катастрофа первых недель войны заставила вспомнить о партизанской войне. Взгляды Старинова на организацию партизанского движения сильно отличались от официальных. И неудивительно. Директива СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня и постановление "Об организации борьбы в тылу германских войск" от 18 июля 1941 г. более отвечали тактике "опустошения", чем борьбы. Выпячивалась, прежде всего, политическая сторона. Спешно сформированное партийное подполье, отряды и группы либо бездействовали, либо быстро гибли. Командиры попавших в окружение частей РККА стремились любой ценой пробиться к своим — их просто не учили, что, маневрируя по открытым тылам и нарушая коммуникации противника, можно нанести врагу большой урон и сохранить больше людей. Их доучивала жизнь. Постепенно партизанское движение и диверсионная работа переходили в руки профессионалов, в числе которых был и Старинов. Он командует оперативно-инженерными группами на Западном и Юго-Западном фронтах, 5-й инженерной бригадой спецназначения, работает в Центральном, Украинском, Польском штабах партизанского движения, в военной миссии при Народно-освободительной армии Югославии, руководит оперативной школой особого назначения, готовит минеров для партизанских отрядов и диверсионных групп (включая югославские, чешские, польские), трижды забрасывается с группами в тыл врага. Британские "коммандос" еще набирались опыта в Африке, когда абвер и СД вынуждены были констатировать: "русские диверсанты" стали одной из главных проблем Восточного фронта.

К концу войны Илье Григорьевичу Старинову, ровеснику века, было 45. Многим он уже казался живым мамонтом, и его отправили в запас; его уделом стала история. Однако в разгар холодной войны его опыт снова оказывается востребованным — его зовут преподавать на Курсы усовершенствования офицерского состава, выпускники которых впоследствии составили основу знаменитых групп "Вымпел", "Каскад", "Зенит".

Спецназовцы всех силовых ведомств величали Старинова Дедом.

Пока военные теоретики оценивали вероятности и последствия третьей мировой войны, а политики и общественность боролись за ее предотвращение, Дед написал работу "Партизанская война", где утверждал: третья мировая уже идет в форме локальных войн с преимущественно партизанскими способами действий. Уж он-то прекрасно понимал, какого зверя выпускают на волю сверхдержавы, помогая "дружественным партизанам" бороться с "недружественными режимами".

Это звучало двусмысленно, потому что у каждой из противоборствующих сверхдержав были свои представления о "дружественных" и "недружественных" режимах.

Старинов вновь остался не у дел. А вскоре и его учеников одного за другим стали отправлять в запас, многократно перетряхивая части спецназа. Очевидно, новые политические силы отыскивали более дружественных среди менее дружественных офицеров.

Профессор Старинов, автор полутора сотен монографий, нескольких закрытых учебных пособий, двух книг воспоминаний, так и остался полковником. Трижды его представляли к званию Героя Советского Союза, дважды к Герою России. Тщетно. Но главное все же в другом — "дедушка русского спецназа" до сих пор в строю.

Семен Федосеев, "Алфавит"