Эхо Великой Победы: Берия до танкового наркома не добрался

Во время Великой Отечественной войны Челябинский тракторный завод (ЧТЗ) выпускал прославленные танки Т-34, а сам город Челябинск назывался тогда Танкоградом. Я учился в Челябинском политехническом институте имени Ленинского комсомола на факультете летательных аппаратов и в эти годы слышал от студентов автотракторного факультета и от убелённых сединами ветеранов ЧТЗ различные легенды о бывшем директоре, товарище Зальцмане. Когда люди приводили в разговорах разные факты, то они оглядывались по сторонам. Никто и ничего о нем не писал. Ведь до “синицы гласности” ещё было далеко. Особенно много я услышал о нём от участников войны именно в День Победы, 9 мая 1965 года.

Ровно через 20 лет этот день стали отмечать в нашей стране как красный день календаря. То есть праздник и нерабочий день. В этот день я видел в Челябинске много радостных лиц. Участники войны с многочисленными наградами просто гуляли по городу. При встрече друг с другом они не скрывали своих слёз. Это были бывшие танкисты и бывшие работники Танкограда. Я хорошо запоминал всякую услышанную информацию, кое-что удавалось узнать и из музейных материалов ЧТЗ.

Правда, некоторые рассказчики с некоторым удивлением поглядывали на меня. Оно и понятно: говорили тогда откровенно только на кухне. Как жаль, что нет машины времени! Включил бы сейчас её и снова услышал точно то, что когда-то узнавал от очевидцев. Тем не менее, в дальнейшем мне удалось достаточно точно проследить (в том числе и по материалам открытой печати) судьбу сталинского танкового наркома. Поистине странная судьба постигла одного из тех, кто сыграл ключевую роль в выпуске знаменитых “тридцатьчетверок” в годы Великой Отечественной. Сталин не paз бросал его на наиболее прорывные участки, и он, как герой народных сказок, следуя приказу “пойди туда, не знаю куда”, добивался успеха в, казалось бы, безнадёжных делах.

В самые лихорадочные и тяжелые дни и часы войны, в конце лета 1941 года, Исааку Зальцману было присвоено звание Героя Социалистического Труда – двадцатому в стране. Потом была Сталинская премия, три ордена Ленина, полководческие ордена Суворова I степени и Кутузова II степени. Но кто, кроме челябинцев, слышал о нем – об Исааке Моисеевиче Зальцмане? Конечно, с таким ФИО, да ещё с ростом всего-то чуть более полутора метров, в советскую историю войти трудно. Зато вполне можно делать эту историю, историю своего Отечества... В 32 года от роду Исаак Зальцман стал директором Кировского (бывшего Путиловского) завода в Ленинграде.

В первые месяцы войны линия обороны города проходила по территории этого предприятия, где одновременно выпускали продукцию для фронта и вели эвакуацию танкового производства на Южный Урал, в Челябинск. Именно за эту работу молодой директор был удостоен звания Героя СССР, а вскоре, в октябре 1941 года (когда началась оборона Москвы под руководством Г.К. Жукова ), Верховный Главнокомандующий Сталин назначил его заместителем наркома танковой промышленности. Потом на него же “повесили” ещё один завод, эвакуированный в Нижний Тагил, – Харьковский танковый.

О роли танка Т-34 в истории Великой Отечественной сказано немало. Прибывавшие на танковые заводы за боевыми машинами танкисты говорили, что смело воюют и знают, что “тридцатьчетверки” – лучшие танки в мире. Внушительная броня и вооружение, широкие гусеницы, мощный двигатель, удачно сконструированная башня… По сравнению с ним явно проигрывали все ранее выпускавшиеся танки. Т-34 – это не просто соединение нескольких тысяч узлов и деталей. Это сгусток технической и военной мысли. Т-34 появился в 1939 году, а в 1940 году его уже поставили на производство. Равного ему в немецкой армии так же, как и в армиях других стран, не было. Но производство Т-34 перед войной было недостаточным, так же как и выпуск других современных танков, например тяжелого KВ (“Клим Ворошилов”).

Выдающаяся роль И.М. Зальцмана заключалась в том, что он в поразительно короткие сроки сумел организовать поточное производство “тридцатьчетверок” на конвейере Уралвагонзавода (Нижний Тагил). Этот завод, построенный в тридцатых годах руками переселенцев и заключенных, имел уникальный даже по нынешним временам сборочный цех длиной в километр. Мои институтские однокашники, работавшие ранее в Нижнем Тагиле, рассказывали, что когда Зальцман впервые появился там, конвейер был завален артиллерийскими “передками” – ящиками для снарядов. Заводское начальство, которое трепетало перед всесильным Лаврентием Берией, курировавшим артиллерию, безропотно исполняло волю его военпредов в ущерб сборке танков. А Зальцману Сталин предоставил неограниченные полномочия и право принимать решения самостоятельно с последующей передачей информации в Центральный Комитет партии. Потому первое, что сделал новый директор (предварительно убедившись, что запас для артиллеристов создан намнoго вперед), распорядился отправить “передки” к такой-то матери. Уже через несколько часов эта тема “всплыла” на самом высшем уровне. Однако Верховный принял сторону танкового замнаркома. Зальцман, будучи асом-управленцем, всегда был вне политики. Как говорится, не та фигура. Кожаное наркомовское пальто, генеральские папаха и шинель – всё это было в его гардеробе, так сказать, по рангу. Но обычной его одеждой была танкистская куртка и бесформенная шапка-ушанка. В таком виде носился он по железнодорожным станциям и аэродромам Урала, где, ругаясь матом, а то и размахивая пистолетом, разворачивал эвакуированное в Сибирь оборудование военных предприятий. Танковый конвейер на Уралвагонзаводе был создан за считанные недели. И каждые сутки он давал по 25 “тридцатьчетвёрок” – целый эшелон! Подчеркну, что ни у Германии, ни у союзников не было такого мощного танкового конвейера.

Зальцмана, успешно выполнившего особо важное задание в Нижнем Тагиле, Сталин назначил наркомом танковой промышленности. На тыловой “линии фронта” были свои великие танковые сражения. Именно туда “бросали” на прорыв И.М. Зальцмана. Когда он налаживал дело, тогда его заменяли более респектабельными генералами-директорами. После войны, когда Наркомат танковой промышленности расформировали, Исаак Зальцман был назначен директором Челябинского тракторного завода. Теперь ему случалось надевать генеральский китель со всеми регалиями. В 1946 году Исаака Моисеевича избрали депутатом Верховного Совет СССР. Но в 1949 году началась позорная кампания по борьбе с космполитизмом и Берия наконец сумел “достать” ранее неприкасаемого наркома: будучи ранее директором Кировского завода, Зальцман не мог не общаться с секретарём Ленин-градского обкома партии Д. Кузнецовым. По “кузнецовскому” делу его и провели через Комитет партийного контроля (КПК) – зловещую по тем временам организацию. Челябинские ветераны-танкостроители рассказывали, что через много лет директор узнал, как его снимали с работы. Сталину доложили о разбирательстве в КПК и связях Зальцмана с вновь выявленными “врагами народа”. И тут опять у Зальцмана получилось не “как у людей”, которых если уж репрессировали, то на всю катушку. Видимо, сыграли свою роль симпатии вождя, не зря же Зальцмана считали сталинским любимцем. Сталин тогда спросил: “А кем он начинал?” Узнав, что мастером смены, распорядился: “Ну и пошлите его куда-нибудь мастером на завод”.

Из партии бывшего наркома, разумеется, исключили. Однако о лишении генеральского звания, депутатства, наград и почётных званий Сталин ничего не сказал, а излишнюю самодеятельность в таких делах даже НКВД и КПК не проявляли. Вот и получилась ситуация предельно абсурдная… В цех небольшого провинциального завода на должность мастера с окладом в 70 рублей пришёл генерал-майор, Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета СССР, лауреат Сталинской премии и кавалер самых почётных орденов, включая и полководческие. Сначала об этом знали только кадровики да руководство завода. Но когда через несколько месяцев, в День Победы, он вышел на улицу в полной парадной форме со всеми орденами и звездой Героя на груди, ахнул весь город! А из бывшего наркома получился хороший мастер смены – Зальцман умел и любил работать, высокомерие и амбиции ему не были свойственны. К тому же, как я думаю, он понимал, что легко отделался. Но каково было директору завода иметь такого подчиненного! И понятно, что подчиненному устроили настоящую травлю. Пришлось переехать в Орёл, но и там ситуация повторилась.

Прошло три года. Умер Сталин, вскоре начались дела по реабилитации. Зальцмана вызвали в Комитет партийного контроля, извинились, восстановили в партии. Однако такие кадры, как правило, не возрождались в прежнем виде. И бывший нарком стал заниматься заготовкой древесины. Затем проектировал и строил в Ленинграде механический завод, директором которого потом работал двадцать лет, до ухода на пенсию. Исаак Моисеевич до конца своих дней (а прожил он 82 года ) сохранил ясный ум и хорошую память. К нему часто приезжали и писатели, и журналисты. Но не для того, чтобы писать полноценную биографию бывшего наркома. Больше интересовались воспоминаниями о Сталине, Берии, Маленкове и других подобных личностях. Правда, известный в советские времена автор “производственных повестей” Иосиф Герасимов написал книгу, где всё, кроме ФИО да личной жизни героя произведения, было взято из реальной судьбы Зальцмана. А вот книгу о нём самом – реальном, неординарном и, несомненно, выдающемся человеке и государственном деятеле, сделавшем немало для Победы, – никто так и не написал. Он тяжело переживал развал Советского Союза. “Гитлеру с его мощнейшей военной машиной наши танки оказались не по зубам, а Буш с карандашом в руке победил великую державу”, – не раз с горечью говорил он. Кстати, 25 апреля 2005 года в своём послании Федеральному Собранию Российской Федерации В. Путин заявил: “Следует признать, что крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой века”. И тут мне хочется спросить: неужели есть в Северодвинске люди, которые считают, что это не так? И.М. Зальцман умел долгие годы своей жизни с достоинством держать удары судьбы. А ее страшные удары он получал буквально до последних дней. Распоясанные перестройкой молодчики из общества “Память” в Румянцевском сквере Ленинграда публично оклеветали Зальцмана, цинично пытались опровергнуть его заслуги перед Родиной. Известные и не очень люди с возмущением написали в “Ленинградскую правду”. Исаак Моисеевич не дожил до публикации этого письма несколько дней... Я уверен, что в дни 60-летия нашего великого праздника Великой Победы на Кировском заводе в Санкт-Петербурге, на тракторном заводе в Челябинске и на вагонном заводе в Нижнем Тагиле найдутся те, кто вспомнит Исаака Моисеевича Зальцмана добрым словом, ведь его имя принадлежит истории нашего Отечества.